Sun Express. Введение в специальность с Алексеем Психическим

Самара – город особой музыкальной романтики. Именно отсюда в «Новое Движение» вливаются самые беззаботные мотивы. Одним из таких неисправимых романтиков был и «Алексей Психический Band». По крайней мере, так величали группу в прошлом сезоне. Однако эксперты «Нового Движения» бесконечно цеплялись к названию. А музыкальные журналисты так и не научились писать его правильно. Поэтому группа махнула рукой и переименовала себя в «Sun Express».

2-й сезон телешоу запомнил самарцев в полуфинальной передаче «Второй Шанс» и, собственно, на финальном гала-концерте. Качество звучания, профессионализм музыкантов, сыгранность команды – вот, пожалуй, те сильные стороны, которые эксперты выделяли что в «Экспрессе», что и в его предыдущей инкарнации.

В этом году группа после длительного штурма вновь взяла бастионы «Нового Движения» – как и в прошлый раз, через полуфинал. Разумеется, мы не упустили случай пообщаться со штурмовиками. Выяснили, что новоиспечённые финалисты способны как на остроумные шуточки, так и на тирады практически научной серьёзности…

- Выход в финал – своего рода победа. Думаю, не единственная в вашей биографии. А вот неудачи на вашем пути были? И как вы с ними справлялись?

Влад Руденко (ударные): Самое главное – не останавливаться на своём творческом пути ни при каких обстоятельствах. Неудач у нас особых не было, мы не участвуем в конкурсах каждый месяц... Все концерты и гастрольная деятельность всегда проходят на ура – весело, с потом и качем, как говорится. Самое главное – стремиться дальше, развиваться, работать над собой. Вот, например, по сравнению с прошлым сезоном у нас произошёл такой, можно сказать, ребрендинг. Мы сменили название, изменили немного стиль музыки, состав группы…

Алексей Психический (вокал, гитара): Придумали название!

В. Р.: Ну, можно и так сказать… Мы сейчас практически другая группа – более зрелая и более серьёзная.

- Ну, надеюсь, жюри на гала-концерте это оценит… А вот, кстати, что касается критики и вообще чужого мнения – не приходилось слышать или читать в прессе о себе истории, которые бы вас слегка шокировали?

А. П.: Моя мама часто слышит про меня разные истории…

В. Р.: Бывали случаи. Но это было от наших же друзей, которые не будут врать. У них тоже есть своё мнение и музыкальные предпочтения. Но… нас они мало волнуют.

А. П.: Я очень мало слышу конструктивной критики. Даже от каких-то зрелых людей. Потому что у нас вообще с критикой что-то как-то не очень… А на так называемую «неконструктивную» критику я, честно говоря, плевал с высокой колокольни. Что она во мне изменит – непонятно. Я прислушиваюсь к некоторым людям, которые нам близки. Которые скажут: ребят, вот это вы делаете не очень круто, а вот это у вас получается хорошо. И им ничего за это не светит. И ничего они взамен не хотят. А просто честно говорят. Вот таких людей очень мало. Поэтому – у нас есть парочка мнений, к которым можно прислушиваться. Всё остальное – можно сказать «спасибо», улыбнуться и дальше заниматься своей музыкой.

- А музыка эта создаётся чисто для творческого самоудовлетворения – или всё-таки больше для публики?

В. Р.: Одного без другого быть не может. Это тонкая грань. С одной стороны, показать себя как музыканта, с другой – сделать это доступным для общества.

А. П.: Ну, если кто-то про себя скажет: мы – независимая группа, не зависим ни от чьего мнения, мы все из себя некоммерческие и творческие, то я с этим человеком просто разговаривать больше не буду. Потому что всё это – полная чушь. Есть исполнитель и есть слушатель. Всегда существует какое-то соприкосновение. Всё равно любая музыка – для кого-то. А не для записок в стол… Поэтому, конечно, мы контактируем со слушателями. Но у нас нет такого напрямую: чуваки, а сыграйте песню Майкла Джексона, будет очень круто. Пф! Ну, конечно, такого никогда не будет. С музыкой происходит так: она вот сюда пришла (показывает на голову сверху), здесь развивается (на сердце), выходит – и это уже наперёд запрограммировано. Мне кажется, что всё именно так. Потому вряд ли какие-то внешние факторы сильно нас изменят.

- Если вспомнить ваши самые первые записи – так ли оно было с самого начала, тоже «свыше» приходила музыка?

В. Р.: В те времена я писал 14 треков за 4 часа. У нас была цель – записать максимально живой альбом. Как можно меньше его резать или ровнять. Как можно больше – живой, лайвовой «грязи». Не в плохом смысле, конечно.

А. П.: Ты про совсем древние записи сейчас говоришь?

В. Р.: Да. Собственно, тот проект, с которым мы участвовали в прошлом году – «Алексей Психический Band». А сейчас всё по-другому. Мы очень плотно работаем над записью каждого инструмента. Очень трепетно подходим к аранжировкам. Начинаем «включать», так скажем, уши…

А. П.: …научились играть немножко…

В. Р. Ага. J И в записи, естественно, проявляем творчество. Запись – это вообще отдельная жизнь. Отдельная работа, которая проходит с каждым треком… Процесс его сочинения и момент, когда он дошёл до слушателя – это абсолютно две разные композиции по звучанию.

- То, что получается «на выходе», вы сами как определяете стилистически? Поп-рок?

А. П.: «Поп-рок» – это Брейтбург про нас сказал на кастинге! Правда, не в микрофон… Но я слышал!

- Он, наверное, просто угадал… А может, прочитал на вашем сайте.

А. П.: Мы для условности там написали. Чтобы люди посмотрели и не задавали больше никаких вопросов. Для нас абсолютно не важны какие-то дефиниции. Ни к чему они абсолютно... Мы играем разные песни – по тяжести, по темпу – и запихивать всё это в какие-то понятия… Это, наверное, нужно только журналистике и музыкальной критике. Пусть они этим и занимаются. Мы здесь ни при чём!

- Вы производите впечатление очень разных людей. Наверняка и вкусы в музыке у вас разнятся. Внутри группы не случается «тёрок» из-за того, что одному, например, хочется увести музыку в евро-дэнс, а другому – в хардкор?

В. Р.: Нет, такого не бывает. Конечно, музыкальные вкусы у нас очень разные. У кого-то более обширные, у кого-то – более узкие. При этом мы – всеядны. Мы очень любим музыку, не ограничиваясь одним роком. Слушаем множество других направлений.

А. П.: Аудиокниги слушаем…

В. Р.: Да, вот аудиокниги... Очень хорошая музыка. Для сна особенно... Поэтому никаких разногласий у нас не бывает. Думаю, из предыдущего разговора было понятно, как мы к музыке относимся. Как работаем над ней. И потому что-то новое мы стараемся понять и изучить. Не было такого, чтобы кто-то доказывал другому с пеной у рта – ты слушаешь не то! Если у нас и есть различия во вкусах, то мы делаем так, чтобы они дополняли друг друга. И это неплохо сказывается на работе. Ведь для того, чтобы получить индивидуальные аранжировки и звучание, мало одного стиля. Мы, как губка, впитываем чужой материал, а потом всё это перерабатывается, смешивается…

А.П.: Ну, понятно, что мы воруем, в общем!

- Знаю, что в вашей команде есть музыканты с образованием. В частности, барабанщик. Влад, скажи: музыкальное образование рок-музыканту в помощь – или оно сковывает сочинителя какими-то канонами?

В. Р.: Естественно, помогает, а не сковывает. Музыкальная грамота, как правило, даёт какую-то базу. От неё ты можешь отталкиваться и делать, что хочешь. Как я считаю – в музыке нет никаких границ. В рок-музыке используются абсолютно все стили: и классика, и джаз, и фанк – всё это неотъемлемо переплетается. Работая с этими жанровыми наклонениями, можно создавать новое до бесконечности. Музыкальная грамота, на самом деле, помогает выразить чувства и эмоции. Если ты хочешь написать грустную песню, но не отличаешь минор от мажора, то будешь долго сидеть и на слух ковыряться. Какие-то базовые знания всё равно должны быть у каждого музыканта. Они и есть у каждого! Для этого не обязательно идти в специализированное заведение для обучения.

А. П.: Кто как это воспринимает. Мы воспринимаем это легко – как помощь. Если кто-то будет понимать это как нагрузку и какие-то рамки, то это его личная проблема. Я думаю, что музыкальное образование полезно – просто чтобы систематизировать знания. Тогда дело идёт быстрее. Если, допустим, ты покатаешься с автоинструктором подольше, у тебя будет больше опыта, и ты будешь более уверенно сидеть за рулём!

В. Р.: Обучение в музыкальных заведениях – это, в первую очередь, акустическая среда. То есть постоянное общение с разными музыкантами. Обмен опытом. И саморазвитие. Музыкант без индивидуальных занятий и работы над собой мало чего добьётся. Поэтому… Музыкальное образование может быть и для галочки. Всё зависит от желания человека заниматься этим. Можно ни разу в жизни не переступить порога музыкального заведения, но при этом быть очень грамотным и образованным музыкантом. Тем более, в эру цифровых технологий, когда вся информация лежит на поверхности. Через Интернет всему можно учиться и дома.

А. П.: Это была лекция «Введение в специальность». Приходите учиться! J

Конспект лекции – от Валерии Дановой